Неточные совпадения
Еще
слезы не успели в них
высохнуть и облекли их блистающею влагою, проходившею душу.
— Дайте же ей по крайней мере на том руку, — промолвила Марья Дмитриевна, у которой давно
высохли слезы.
«Да, — сказал я, — люди обокрали мою душу…» Тут я заговорил о моей любви, о мучениях, о душевной пустоте… я начал было увлекаться и думал, что повесть моих страданий растопит ледяную кору, что еще в глазах его не
высохли слезы…
Пока во мне останется хоть капелька крови, пока не
высохли слезы в глазах и бог терпит грехам моим, я ползком дотащусь, если не хватит сил дойти, до церковного порога; последний вздох отдам, последнюю
слезу выплачу за тебя, моего друга.
— О, я очень благоразумна! — Джемма значительно покачала головою. Она начала связывать небольшие пучки вишен, держа их высоко перед краснеющим лицом.
Слез своих она не утирала: они
высохли сами.
Дай только остыть крови и
высохнуть слезам; я же буду, коли хочешь, твоим дружкой.
Полчаса пролежала она неподвижно; сквозь ее пальцы на подушку лились
слезы. Она вдруг приподнялась и села: что-то странное совершалось в ней: лицо ее изменилось, влажные глаза сами собой
высохли и заблестели, брови надвинулись, губы сжались. Прошло еще полчаса. Елена в последний раз приникла ухом: не долетит ли до нее знакомый голос? — встала, надела шляпу, перчатки, накинула мантилью на плечи и, незаметно выскользнув из дома, пошла проворными шагами по дороге, ведущей к квартире Берсенева.
Раньше бабушка Татьяна не теряла надежды уладить как-нибудь дело Нюши и Алешки Пазухина, а теперь она сама была против этого брака, благо и девка стала забывать понемногу: девичье горе да девичьи
слезы, как вешний дождь, —
высохнут.
В лета дедушки Кондратия уже не плачут:
слезы все выплаканы, давно уже
высох и самый источник.
Еще
слеза не
высохла, а уж раскатывается смешок, тихим шепотом зовет веселье, воровской шутливою повадкою крадется к тому самому месту, где у каждого человека таится пляс.
— Что же делать, Настенька, что ж мне делать! я виноват, я употребил во зло… Но нет же, нет, не виноват я, Настенька; я это слышу, чувствую, потому что мое сердце мне говорит, что я прав, потому что я вас ничем не могу обидеть, ничем оскорбить! Я был друг ваш; ну, вот я и теперь друг; я ничему не изменял. Вот у меня теперь
слезы текут, Настенька. Пусть их текут, пусть текут — они никому не мешают. Они
высохнут, Настенька…
Боярышня теперь стояла перед ним совсем одетая, во всем том наряде, в котором она пленила его в своем родительском доме.
Слезы, недавно обильно лившиеся по ее лицу, теперь
высохли, и грустные, сухие глаза ее смотрели с выражением того бестрепетного спокойствия, вид которого так напереносен самоуправцам, потому что он в одно и то же время и смущает и бесит их.
Из-под ресниц его выступили пьяные маленькие
слезы и тотчас исчезли, точно сразу
высохли на разгоревшемся лице, — глухим голосом он повторил...
Источник
слез начинал
высыхать, слишком спокойное чувство безнадежности овладевало им больше и больше, и мысль о самоубийстве, уже не возбуждая отвращения и ужаса, чаще и чаще останавливала его внимание.
Этот совсем потерялся — и тоже ничего не говорил, зато беспрестанно взглядывал на меня, и в глазах его стояли
слезы… всё одни и те же
слезы: они не проливались и не
высыхали.
Подушка княгини по-прежнему не
высыхала от
слез.
Но тут я взглянул случайно на Марию, и мои сентиментальные
слезы сразу
высохли.
Глаза ее
высохли от
слез.
Слезы вдруг
высохли на глазах мальчика, и в них загорелся огонь бесповоротной решимости.
Казалось, что
слезы не должны были
высыхать на глазах этого человека, крики гнева и возмущения не должны были замирать на его устах, а вместо того он был постоянно весел и шутлив и бороду имел какую-то нелепо веселую, огненно-рыжую бороду, в которой все волоски точно кружились и свивались в бесконечной затейливой пляске.
Бог видит мою правду и истину, что люблю тебя больше всего на свете, и от разлуки с тобой сердце мое по тебе иссушается как трава, но горючая
слеза текущая не
высыхает.
Да что
слезы… так
высох, что даже не потею, в самую жаркую погоду хожу без испарины.
Но как только заметил меня, встал и, прихрамывая, двинулся ко мне навстречу; и было плоско лицо, и
высохли слезы, и весь он снова выражал почтительность и готовность.
Но любопытно, что и
слезы у меня
высохли за эту ночь: все покрывал собою гнев, потребность проклинать убийц и еще какое-то чувство.